Дело о двойнике пожилой дамы [= Дело о фальшивой старой деве ] - Эрл Стенли Гарднер

– И стараетесь это запомнить?

– Иногда.

– Вы сказали, что узнали мою подзащитную при официальномопознании.

– Да.

– Вы видели ее прежде?

– Только в переулке.

– Больше нигде?

– Ну, мельком, когда ее вели в комнату для опознания.

– А до этого вы видели ее фотографию?

– Да. В полиции мне показали ее фото и спросили, та ли этомолодая женщина, которую я видела.

– И вы сказали им, что это она?

– Я сказала, что… Ну, я сказала им, что, похоже, да.

– Сначала вы сказали им, что не можете быть в этом уверены?

– Ну разумеется. Нельзя вот так посмотреть на фото и…

– Я спрашиваю вас: сказали ли вы в первый раз, что не можетебыть уверены в том, что это та самая женщина?

– Да.

– Но когда вы увидели ее в ряду других женщин, после тогокак полиция предварительно показала вам ее, как вы сказали, «мельком», то выуверились?

– Да.

– Вы заметили изображенный на автомобиле номер девятнадцать,когда видели его в переулке?

– Нет, я заметила его позже.

– А как же вы узнали, что это та самая машина?

– По ее внешнему виду.

– Это довольно распространенная марка автомобилей?

– Да.

– Тысячи и тысячи автомобилей той же марки и модели, внешнесовершенно одинаковых, ездят по улицам Лос-Анджелеса.

– Ну, я не знаю насчет тысяч и тысяч, но… в общем, все равноя уверена, что это была та же самая машина.

– Вы хорошо помните, – спросил Мейсон, – сколько раз с вамибеседовали в полиции?

– О, несколько раз.

– А в окружной прокуратуре?

– Тоже несколько раз.

– В полиции не меньше десяти раз?

– Примерно столько.

– И столько же в окружной прокуратуре?

– Нет, там только пять.

– Теперь давайте посмотрим, – предложил Мейсон. – Как японял вас, вы не были вполне уверены относительно личности женщины, когдаполиция в первый раз спрашивала вас, но с течением времени вы становились всеболее уверены. Это правильно?

– Да.

– Вы не были уверены во время первого допроса?

– Ну… Нет, не была. Я сказала им, что не совсем уверена. Ноя постоянно думала об этом и каждый раз, когда думала, вспоминала немногобольше.

– То есть после каждого разговора с полицейскими выстановились все более уверены?

– Да.

– Именно в этом заключался предмет их разговоров с вами?

– Я не знаю, что такое «предмет».

– Но они провели с вами десять бесед?

– Да.

– И с каждой новой вы становились все увереннее?

– Да.

– То есть во время девятой беседы вы были менее уверены, чемво время десятой или чем сейчас.

Поднялся Гамильтон Бергер.

– Ваша честь, – обратился он к судье, – это запугиваниесвидетельницы, мелкое крючкотворство, противозаконный перекрестный допрос. Получаетсясовсем не то, что она говорила.

– Нет, именно это она и говорила, – парировал Мейсон. – Онасказала, что с ней разговаривали по меньшей мере десять раз и что после каждогоразговора она становилась все более уверенной. Из этого следует, что еще последевятого разговора она была менее уверена, чем после десятого.

– Отклоняю протест, – улыбаясь, заявил судья Элмер.

Гамильтон Бергер медленно опустился на свое место.

– Сейчас, когда протест окружного прокурора предупредил васо возможной ловушке, вы можете ответить: во время девятого разговора вы былименее уверены в своих показаниях, чем сейчас?

– Ну, я не это имела в виду.

– Неважно, что вы имели в виду, – сказал Мейсон. – Я задалвам вопрос. Отвечайте: да или нет?

– Нет. Я была уверена уже во время девятого разговора.

– Тогда зачем был нужен десятый?

– Не знаю.

– И почему вы сказали, что с каждым последующим разговоромстановились все более уверены?

– Ну, я имела в виду именно время между девятым и десятымразговором.

– Прекрасно, мы вернемся к восьмому, – сказал Мейсон. – Выбыли более уверены после десятого разговора, чем после восьмого?

– Да, – раздраженно выпалила свидетельница.

– И более уверены после пятого разговора, чем послечетвертого?

– Да.

– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня все.

Судья Элмер посмотрел на часы.

– Обвинение предполагает представить еще новыедоказательства?

– Нет, ваша честь, – ответил Гамильтон Бергер.

– Суд объявляет перерыв до двух часов дня, – заявил судьяЭлмер. – У меня есть небольшое дело, которое я собираюсь рассмотреть в частридцать, но полагаю, что к двум часам оно будет разрешено, и мы сможемпродолжить рассмотрение нашего дела. Судебное заседание отложено, обвиняемуюпрепроводить к месту заключения.

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в отдельнойкомнате маленького французского ресторана вблизи Дворца правосудия, где оничасто обедали во время выступлений Мейсона в суде.

– Да-а, мы и прежде бывали на грани поражения, но вобеденный перерыв нам обычно удавалось концентрировать свои мысли и каким-топутем выбраться из пропасти, – оглядевшись вокруг, сказал адвокат.

– На этот раз нам не выбраться, – мрачно произнес Дрейк. –Твоя клиентка, Перри, виновна, и более того, вероятно, она заманила куда-тоАмелию Корнинг и избавилась от нее. Держу пари, что в течение следующихдвадцати четырех часов где-то будет найден труп Амелии Корнинг, и, когда егообнаружат, твою клиентку обвинят еще в одном убийстве.

– Ее могут обвинить в убийстве, но это совсем не значит, чтоона виновна, – сказал Мейсон.

– Перри, как ты можешь это говорить? Доказательствавыстраиваются так дьявольски непогрешимо, что нет даже призрачного шансадоказать ее невиновность.